Значительное количество последних материалов ведущих западных изданий по так называемому "эстонскому вопросу" в европейской политике публикует портал Инопресса.ру. Здесь приведён один из таких материалов.
"Пытаясь умиротворить Россию, Европа лишь разожжёт в ней агрессивность" (The Financial Times, Jonathan Eyal)
Несмотря на уверенность, что существенных результатов не будет, председатель ЕС Германия не отказалась от проведения в России запланированного саммита. Канцлер Ангела Меркель – кстати, сегодня она встретится с российским президентом Владимиром Путиным – повторяет знакомый довод: возможно, Москва ведет себя плохо и некоторые из ее действий вызывают возражения, но альтернативы контактам нет. Поэтому даже бессодержательный саммит предпочтительнее, чем отказ от переговоров и возможная конфронтация.
Но этот довод основывается на ложных предпосылках. Европа не находится на грани новой холодной войны, а является объектом российской политики, имеющей целью подорвать самые основы стабильности в Центральной Европе. Пока Евросоюз не придет к единому мнению относительно того, как следует реагировать на этот вызов, встречи в верхах с Путиным могут только усугубить сегодняшнюю сложную ситуацию в области безопасности.
То, что европейцы справедливо считают одним из своих величайших достижений, – успешная интеграция бывших стран коммунистического блока, расположенных в самом сердце континента, – ныне воспринимается в Москве как беда.
Путин, публично заявивший, что кончина советской империи была "величайшей геополитической катастрофой" XX века, знает, что его шансы восстановить контроль над бывшими колониями Москвы равны нулю. Тем не менее, вся его политика призвана вынудить новых членов ЕС оставаться маргинальными игроками, чтобы вопросы безопасности континента по-прежнему решались без их участия – в неких высших сферах, до которых они не доросли, – и часто за их счет.
Теоретически опасливое отношение Москвы к центральноевропейским государствам можно понять. По отдельности ни одно из них не отличается особенной мощью или влиятельностью. Но всех их объединяет глубокое чувство обиды на бывшего колониального господина, и со временем они могут превратить Евросоюз в еще один антироссийский блок, неотличимый от НАТО – военного альянса, который до сих пор остается для России самым страшным пугалом.
Чтобы избежать этой опасности, наилучшим выходом для России был бы дружественный диалог с ее бывшими сателлитами. Какой-нибудь незамысловатый жест – российский президент мог бы в знак покаяния преклонить колени перед памятником в лесу Катыни (где по приказу советских властей были уничтожены десятки тысяч поляков) – мог бы изгладить десятилетия вражды. Но даже в отсутствие таких проявлений дипломатические отношения в прагматичном, деловом стиле могли бы дать очень много. Но Россия, которая все еще использует сталинский национальный гимн, одновременно восстанавливая в правах имперский флаг, и по-прежнему выставляет замаринованное тело Ленина для публичного обозрения в мавзолее, в то же время канонизируя последнего царя, не видит нужды в таких актах примирения.
Вместо того чтобы уважать ее, Россия продолжает относиться к Центральной Европе свысока. Одно время Москва мечтала наладить тесные отношения с крупными западными державами, чтобы страны Центральной Европы ничего не значили. Когда эта стратегия оказалась безуспешной, Кремль предпочел прямые меры. Теперь он ведет торговую войну с Польшей и нефтяную – с Литвой, а также перешел в дипломатическое наступление на Эстонию. Непочтительно отзываясь о центральноевропейцах как об экономических "паразитах", как однажды выразился Путин, Россия стремится построить новые нефте- и газопроводы в обход их территории, чтобы сделать этот регион еще более уязвимым с точки зрения экономического шантажа. Как сформулировал недавно Сергей Караганов, приближенный к Кремлю российский эксперт по вопросам безопасности, центральноевропейцев "вообще можно игнорировать. Они не независимы".
Тем временем действия некоторых западноевропейских лидеров лишь поощряли поведение Москвы. Широко известно, что Жак Ширак – ныне экс-президент Франции – однажды приказал центральноевропейцам "заткнуться", когда обсуждаются "более крупные" политические вопросы. Канцлер Германии Герхард Шредер обязался вложить средства своей страны в российские новые трубопроводы для поставки энергоносителей и теперь является служащим газовой компании, контрольный пакет которой принадлежит российскому государству.
Другие старые привычки тоже, казалось, были неистребимы. Брюссельские чиновники, относящиеся к американцам с извечным скептицизмом, а к России – с непреходящим оптимизмом, считали центральноевропейцев всего лишь докучливой помехой. Еврокомиссия и не мечтала бы начать переговоры о новом соглашении между Россией и ЕС, если бы российскому торговому эмбарго подверглась любая западная держава, но она пыталась закрыть глаза на то, что Россия упорно запрещает экспорт польского мяса. Несколько месяцев Евросоюз никак не комментировал то, что нефтепровод в Литву перекрыт. Когда недавно Эстония подверглась запугиванию после переноса российского памятника павшим воинам, Евросоюз пришлось долго упрашивать, чтобы он проявил солидарность с государством, которое в него входит. И на каждой стадии Евросоюз давал понять, что он готов заключить компромисс, пожертвовав интересами своих новых членов ради сохранения хороших отношений с Москвой.
Если бы эта политика оказалась результативной, сделав Россию более уступчивой, мы могли бы обоснованно утверждать, что такой курс, пусть он выглядит не слишком красиво, надо проводить и впредь. Но все указывает на то, что стратегия Европы лишь поощряет в России ее худшие имперские инстинкты. Путин объявил мораторий на выполнение условий крупного договора об ограничении вооружений, тем самым повысив вероятность того, что российские войска снова будут массированно дислоцированы неподалеку от сердца европейского континента. Один из представителей верховного командования армии, в свою очередь, пригрозил нацелить ракеты на государства Центральной Европы. Тем временем компьютерные серверы, связанные с Кремлем, осуществляют систематические хакерские атаки на Эстонию. Это наступательная операция, которая для такой страны, как Эстония, столь зависимой от электронной коммерции, представляет собой крупномасштабную угрозу безопасности. Однако черновик документа, который Меркель сегодня повезла на свой саммит, содержит прежние радужные надежды: в нем говорится о "взаимозависимости" ЕС и России, а также о "работе над ростом доверия", словно ничего не произошло.
Пора признать, что этот подход потерпел фиаско. Проводя слабую, путаную политику, которая часто сводилась лишь к умиротворению России, Евросоюз потерпел двойную неудачу: поощрил Россию к дальнейшей обструкции и одновременно встревожил Центральную Европу.
Давно пора поговорить с Путиным без обиняков. Тянуть больше нельзя. На сегодняшней встрече с ним Меркель должна четко разъяснить, что попытки России запугать и разобщить государства Центральной Европы не имеют шансов на успех и, если таковые будут продолжаться, Москве придется расплачиваться за свое поведение. Самый прямой способ это сделать – публично заявить, что все будущие саммиты или договоры с Москвой откладываются, пока не будет разрешена длинная череда самых заметных конфликтов.
Что касается государств Центральной Европы, то их нужно уговорить не провоцировать Москву на дальнейшие конфликты. Но этого невозможно достичь, пока новые члены ЕС не получат весомых подтверждений того, что их интересы всегда будут считаться чрезвычайно важными. Истинная проблема не в том, чтобы избежать холодной войны, а в том, чтобы не позволить России превратить сам Евросоюз в пережиток холодной войны.
"Пытаясь умиротворить Россию, Европа лишь разожжёт в ней агрессивность" (The Financial Times, Jonathan Eyal)
Несмотря на уверенность, что существенных результатов не будет, председатель ЕС Германия не отказалась от проведения в России запланированного саммита. Канцлер Ангела Меркель – кстати, сегодня она встретится с российским президентом Владимиром Путиным – повторяет знакомый довод: возможно, Москва ведет себя плохо и некоторые из ее действий вызывают возражения, но альтернативы контактам нет. Поэтому даже бессодержательный саммит предпочтительнее, чем отказ от переговоров и возможная конфронтация.
Но этот довод основывается на ложных предпосылках. Европа не находится на грани новой холодной войны, а является объектом российской политики, имеющей целью подорвать самые основы стабильности в Центральной Европе. Пока Евросоюз не придет к единому мнению относительно того, как следует реагировать на этот вызов, встречи в верхах с Путиным могут только усугубить сегодняшнюю сложную ситуацию в области безопасности.
То, что европейцы справедливо считают одним из своих величайших достижений, – успешная интеграция бывших стран коммунистического блока, расположенных в самом сердце континента, – ныне воспринимается в Москве как беда.
Путин, публично заявивший, что кончина советской империи была "величайшей геополитической катастрофой" XX века, знает, что его шансы восстановить контроль над бывшими колониями Москвы равны нулю. Тем не менее, вся его политика призвана вынудить новых членов ЕС оставаться маргинальными игроками, чтобы вопросы безопасности континента по-прежнему решались без их участия – в неких высших сферах, до которых они не доросли, – и часто за их счет.
Теоретически опасливое отношение Москвы к центральноевропейским государствам можно понять. По отдельности ни одно из них не отличается особенной мощью или влиятельностью. Но всех их объединяет глубокое чувство обиды на бывшего колониального господина, и со временем они могут превратить Евросоюз в еще один антироссийский блок, неотличимый от НАТО – военного альянса, который до сих пор остается для России самым страшным пугалом.
Чтобы избежать этой опасности, наилучшим выходом для России был бы дружественный диалог с ее бывшими сателлитами. Какой-нибудь незамысловатый жест – российский президент мог бы в знак покаяния преклонить колени перед памятником в лесу Катыни (где по приказу советских властей были уничтожены десятки тысяч поляков) – мог бы изгладить десятилетия вражды. Но даже в отсутствие таких проявлений дипломатические отношения в прагматичном, деловом стиле могли бы дать очень много. Но Россия, которая все еще использует сталинский национальный гимн, одновременно восстанавливая в правах имперский флаг, и по-прежнему выставляет замаринованное тело Ленина для публичного обозрения в мавзолее, в то же время канонизируя последнего царя, не видит нужды в таких актах примирения.
Вместо того чтобы уважать ее, Россия продолжает относиться к Центральной Европе свысока. Одно время Москва мечтала наладить тесные отношения с крупными западными державами, чтобы страны Центральной Европы ничего не значили. Когда эта стратегия оказалась безуспешной, Кремль предпочел прямые меры. Теперь он ведет торговую войну с Польшей и нефтяную – с Литвой, а также перешел в дипломатическое наступление на Эстонию. Непочтительно отзываясь о центральноевропейцах как об экономических "паразитах", как однажды выразился Путин, Россия стремится построить новые нефте- и газопроводы в обход их территории, чтобы сделать этот регион еще более уязвимым с точки зрения экономического шантажа. Как сформулировал недавно Сергей Караганов, приближенный к Кремлю российский эксперт по вопросам безопасности, центральноевропейцев "вообще можно игнорировать. Они не независимы".
Тем временем действия некоторых западноевропейских лидеров лишь поощряли поведение Москвы. Широко известно, что Жак Ширак – ныне экс-президент Франции – однажды приказал центральноевропейцам "заткнуться", когда обсуждаются "более крупные" политические вопросы. Канцлер Германии Герхард Шредер обязался вложить средства своей страны в российские новые трубопроводы для поставки энергоносителей и теперь является служащим газовой компании, контрольный пакет которой принадлежит российскому государству.
Другие старые привычки тоже, казалось, были неистребимы. Брюссельские чиновники, относящиеся к американцам с извечным скептицизмом, а к России – с непреходящим оптимизмом, считали центральноевропейцев всего лишь докучливой помехой. Еврокомиссия и не мечтала бы начать переговоры о новом соглашении между Россией и ЕС, если бы российскому торговому эмбарго подверглась любая западная держава, но она пыталась закрыть глаза на то, что Россия упорно запрещает экспорт польского мяса. Несколько месяцев Евросоюз никак не комментировал то, что нефтепровод в Литву перекрыт. Когда недавно Эстония подверглась запугиванию после переноса российского памятника павшим воинам, Евросоюз пришлось долго упрашивать, чтобы он проявил солидарность с государством, которое в него входит. И на каждой стадии Евросоюз давал понять, что он готов заключить компромисс, пожертвовав интересами своих новых членов ради сохранения хороших отношений с Москвой.
Если бы эта политика оказалась результативной, сделав Россию более уступчивой, мы могли бы обоснованно утверждать, что такой курс, пусть он выглядит не слишком красиво, надо проводить и впредь. Но все указывает на то, что стратегия Европы лишь поощряет в России ее худшие имперские инстинкты. Путин объявил мораторий на выполнение условий крупного договора об ограничении вооружений, тем самым повысив вероятность того, что российские войска снова будут массированно дислоцированы неподалеку от сердца европейского континента. Один из представителей верховного командования армии, в свою очередь, пригрозил нацелить ракеты на государства Центральной Европы. Тем временем компьютерные серверы, связанные с Кремлем, осуществляют систематические хакерские атаки на Эстонию. Это наступательная операция, которая для такой страны, как Эстония, столь зависимой от электронной коммерции, представляет собой крупномасштабную угрозу безопасности. Однако черновик документа, который Меркель сегодня повезла на свой саммит, содержит прежние радужные надежды: в нем говорится о "взаимозависимости" ЕС и России, а также о "работе над ростом доверия", словно ничего не произошло.
Пора признать, что этот подход потерпел фиаско. Проводя слабую, путаную политику, которая часто сводилась лишь к умиротворению России, Евросоюз потерпел двойную неудачу: поощрил Россию к дальнейшей обструкции и одновременно встревожил Центральную Европу.
Давно пора поговорить с Путиным без обиняков. Тянуть больше нельзя. На сегодняшней встрече с ним Меркель должна четко разъяснить, что попытки России запугать и разобщить государства Центральной Европы не имеют шансов на успех и, если таковые будут продолжаться, Москве придется расплачиваться за свое поведение. Самый прямой способ это сделать – публично заявить, что все будущие саммиты или договоры с Москвой откладываются, пока не будет разрешена длинная череда самых заметных конфликтов.
Что касается государств Центральной Европы, то их нужно уговорить не провоцировать Москву на дальнейшие конфликты. Но этого невозможно достичь, пока новые члены ЕС не получат весомых подтверждений того, что их интересы всегда будут считаться чрезвычайно важными. Истинная проблема не в том, чтобы избежать холодной войны, а в том, чтобы не позволить России превратить сам Евросоюз в пережиток холодной войны.
Ссылки:
The Financial Times. European appeasement will worsen Russian aggression. Jonathan Eyal. May 18 2007.
Inopressa.ru. Пытаясь умиротворить Россию, Европа лишь разожжет в ней агрессивность (The Financial Times). Джонатан Айол. 20 мая 2007.
Комментариев нет:
Отправить комментарий