"Эстония: зов будущего" (The Washington Post, Anne Applebaum)
Таллин, Эстония. Снаружи штаб-квартира компании Скайп (Skype), известной, главным образом, своей программой, позволяющей бесплатно звонить через Интернет, почти ничем не отличается от других советских и постсоветских зданий, которых там много в безликих пригородах эстонской столицы. Но внутри эстетическое влияние Северной Калифорнии неоспоримо. Высокотехнологичные офисы с открытой планировкой, 'комната отдыха', дополненная бильярдным столом и сауной; молодые бородатые сотрудники; дадаистский пластмассовый крокодил под потолком; официальный представитель в джинсах, который 'слишком занят', чтобы порассуждать о том, что компания eBay, купившая в 2005 г. Skype за 2,6 миллиарда долларов, недавно признала, что переплатила.
Этот крошечный кусочек Сиэтла-на-Балтике - главный центр исследований и разработок Skype - находится в Таллине потому, что сервис был создан эстонскими программистами, а скандинавы-основатели компании хорошо знали, что Эстония настолько энергично стремится в XXI век, что там даже на заправках есть WiFi: заправил машину, просмотрел почту, поехал дальше.
Однако, несмотря на упорное стремление в будущее, родина Skype может парадоксальным образом показаться иностранцам увязшей в прошлом. Более того, это общая проблема Эстонии и других стран Центральной Европы. Куда ни посмотри, в политике доминируют споры об истории.
Безусловно история влияет на отношения Эстонии с Россией: две страны ведут затяжной спор о том, было ли вторжение Красной Армии в 1945 г. 'освобождением' Эстонии от нацистов, как говорят русские, или началом кровавой советской оккупации, в ходе которой 10 процентов населения страны было отправлено в концентрационные лагеря и ссылку - так это запомнило большинство эстонцев. Это не просто теоретический спор: весной он вызвал массовые беспорядки в Таллине и Москве, а также волну хакерских атак на правительственные учреждения и компании Эстонии.
Но в этом эстонцы не одиноки. В прошлом году в Венгрии спор о причинах и сегодняшнем значении антикоммунистической революции 1956 г. чуть не привел к кровопролитию. Во время празднования 50-ой годовщины этих событий полицейские использовали слезоточивый газ против демонстрантов, которые угнали из музея советский танк и ехали на нем по центру города, воскресив в памяти жуткие картины. На Украине споры о том был ли голод 1931-32 гг. 'геноцидом', также приобрели политическое звучание: разные партии предлагают разные интерпретации. Поляки недавно ломились на премьеру фильма о расстреле 20 000 польских офицеров в Катынском лесу в 1940 г., а режиссер фильма Анждей Вайда обвинил политиков в использовании катынской трагедии в избирательной кампании.
Во всех странах региона исторические бестселлеры пишутся на схожие темы: война, коммунистическая оккупация, сопротивление. Множество таких книг продается и в России, но там они называются, например, так: 'Сталин, творец Великой Победы'.Сидя в Вашингтоне или Лондоне, легко отмахиваться от этой исторической дискуссии, называя ее ретроградной, параноидальной и даже мешающей экономическому развитию. Да и действительно, обсуждение истории с русскими, вероятно, не пошло на пользу торговле между Россией и Эстонией. А споры о том, что произошло в Катыни, не улучшили разбитые польские дороги. Один эстонский политик сказал мне, что коллега из Германии советовал ему забыть об истории и двигаться дальше, говоря: 'Вы попусту тратите время'.
Но ведь никто не просит немцев забыть об истории и двигаться дальше, не так ли? Пройдите таллинскую штаб-квартиру Skype насквозь, посмотрите в большое окно на неприглядные здания из бетона, и станет ясно, что экономический прогресс и размышления об истории тесно связаны. Экономики стран Центральной Европы уже не беспомощны, а их жители - более не нищие соседи. Становясь более успешными и уверенными в себе, венгры, поляки и прибалты хотят, чтобы их история была рассказана, а их проблемы обсуждались. Немцы сумели разобраться со своей историей только в 1960-е годы, через 20 лет после окончания Второй мировой войны. Почти столько же времени прошло с 1989 г.
Возможно, действуют и другие силы. Вне всяких сомнений, история экономического успеха стран региона, особенно, бывших советских республик, представляет собой идеологический вызов российским властям. Эстония и ее соседи вступили в западные институты, расширили торговлю с Западом. Россия выбрала иной путь: конфронтацию с Западом и экономическую модель, основанную, скорее, на нефтяном, чем на подлинном капитализме. Региональные столкновения на исторической почве - это также спор о том, кто прав в своем определении прошлого, в своей идеологии и экономических представлениях: крупные российские газовые концерны или Skype. Лично я болею за Skype - по крайней мере, за ее бородатых, многоязычных сотрудников. Даже если в конечном итоге их компания не стоит всех этих миллиардов.
Однако, несмотря на упорное стремление в будущее, родина Skype может парадоксальным образом показаться иностранцам увязшей в прошлом. Более того, это общая проблема Эстонии и других стран Центральной Европы. Куда ни посмотри, в политике доминируют споры об истории.
Безусловно история влияет на отношения Эстонии с Россией: две страны ведут затяжной спор о том, было ли вторжение Красной Армии в 1945 г. 'освобождением' Эстонии от нацистов, как говорят русские, или началом кровавой советской оккупации, в ходе которой 10 процентов населения страны было отправлено в концентрационные лагеря и ссылку - так это запомнило большинство эстонцев. Это не просто теоретический спор: весной он вызвал массовые беспорядки в Таллине и Москве, а также волну хакерских атак на правительственные учреждения и компании Эстонии.
Но в этом эстонцы не одиноки. В прошлом году в Венгрии спор о причинах и сегодняшнем значении антикоммунистической революции 1956 г. чуть не привел к кровопролитию. Во время празднования 50-ой годовщины этих событий полицейские использовали слезоточивый газ против демонстрантов, которые угнали из музея советский танк и ехали на нем по центру города, воскресив в памяти жуткие картины. На Украине споры о том был ли голод 1931-32 гг. 'геноцидом', также приобрели политическое звучание: разные партии предлагают разные интерпретации. Поляки недавно ломились на премьеру фильма о расстреле 20 000 польских офицеров в Катынском лесу в 1940 г., а режиссер фильма Анждей Вайда обвинил политиков в использовании катынской трагедии в избирательной кампании.
Во всех странах региона исторические бестселлеры пишутся на схожие темы: война, коммунистическая оккупация, сопротивление. Множество таких книг продается и в России, но там они называются, например, так: 'Сталин, творец Великой Победы'.Сидя в Вашингтоне или Лондоне, легко отмахиваться от этой исторической дискуссии, называя ее ретроградной, параноидальной и даже мешающей экономическому развитию. Да и действительно, обсуждение истории с русскими, вероятно, не пошло на пользу торговле между Россией и Эстонией. А споры о том, что произошло в Катыни, не улучшили разбитые польские дороги. Один эстонский политик сказал мне, что коллега из Германии советовал ему забыть об истории и двигаться дальше, говоря: 'Вы попусту тратите время'.
Но ведь никто не просит немцев забыть об истории и двигаться дальше, не так ли? Пройдите таллинскую штаб-квартиру Skype насквозь, посмотрите в большое окно на неприглядные здания из бетона, и станет ясно, что экономический прогресс и размышления об истории тесно связаны. Экономики стран Центральной Европы уже не беспомощны, а их жители - более не нищие соседи. Становясь более успешными и уверенными в себе, венгры, поляки и прибалты хотят, чтобы их история была рассказана, а их проблемы обсуждались. Немцы сумели разобраться со своей историей только в 1960-е годы, через 20 лет после окончания Второй мировой войны. Почти столько же времени прошло с 1989 г.
Возможно, действуют и другие силы. Вне всяких сомнений, история экономического успеха стран региона, особенно, бывших советских республик, представляет собой идеологический вызов российским властям. Эстония и ее соседи вступили в западные институты, расширили торговлю с Западом. Россия выбрала иной путь: конфронтацию с Западом и экономическую модель, основанную, скорее, на нефтяном, чем на подлинном капитализме. Региональные столкновения на исторической почве - это также спор о том, кто прав в своем определении прошлого, в своей идеологии и экономических представлениях: крупные российские газовые концерны или Skype. Лично я болею за Skype - по крайней мере, за ее бородатых, многоязычных сотрудников. Даже если в конечном итоге их компания не стоит всех этих миллиардов.
Ссылки:
Washington Post. The Future Calling In Estonia. By Anne Applebaum. Tuesday, October 16, 2007.
ИноСМИ.ру. Эстония: зов будущего ("The Washington Post", США). Энн Аппельбаум (Anne Applebaum), 16 октября 2007.
Комментариев нет:
Отправить комментарий