"Веселье на балтийской ривьере" (The New Republic, Tom Bissell)
Немного дорог открыто для стран, обремененных мрачным, а часто и кровавым наследием коммунизма. Существует русский путь: сохраняй, защищай и отмечай наиболее кровавые из аспектов этого наследия. Существует узбекский путь: смени название "узбекской коммунистической партии" на "народно-демократическую партию Узбекистана" и продолжай по старому. Существует вьетнамский путь: сохрани церемониальное окружение старческих коммунистов, но игнорируй большую часть экономических советов. И наконец есть китайский путь: изменяй все, не признавайся ни в чем. В свете вышеперечисленного трудно представить себе посткоммунистическую нацию, достигшую прозрачного правительства, некоррумпированной экономики, незатронутой щупальцами спецслужб жизни для своих граждан.
Однако посмотрите на Эстонию. Долгое время я слышал о чудесах этой страны, особенно её столицы, Таллинна: Старый Город, сохранившаяся средневековая архитектура которого функционирует в качестве „готической машины времени“, дружелюбный народ с предпринимательской рабочей этикой, (интернет-телефонная фирма Скайп (Skype) была эстонской фирмой, купленной в прошлом году eBay за более чем $2 миллиарда); добродушно-гедонистическая ночная жизнь; и множество превосходных ресторанов. Однажды, в одной из бывших советских столиц я имел честь быть обворованным три раза за день, причём в последний из них умелыми ручками самой полиции. Поэтому, когда я читаю путеводители „Лонли Планет“ (Lonely Planet) первым разделом, к которому я обращаюсь, является "Опасности и беспокойства". Так вот, если предупреждения по поводу балтийской соседки Эстонии, Латвии звучат как "необходимо быть внимательным на улице", то про Эстонию предупреждений вообще не даётся.
Двадцатый век не был добр к Эстонии, осчастливив её как нацистской, так и советской оккупацией. Однако, хотя её история в качестве независимого национального государства была спорадической и краткой, близкородственные финнам эстонцы являются одной из старейших культур в Европе, существуя в том, что сегодня называется Эстонией, со времён Хеопса.
Недавно Эстония получила рейтинг шестнадцатой наименее коррумпированной страны в Европе, далеко впереди любой другой постсоветской и впереди Италии – страны-основателя Евросоюза. Носящий галстук-бабочку и похожий на сову президент Эстонии, Тоомас Хендрик Ильвес - родившийся в Швеции и выросший в США этнический эстонец - говаривал о своей стране как формирующей "хангтинтонианскую субцивилизацию, отличающуюся как от своих южных, так и восточных соседей".
В сентябре я приехал в Эстонию и нашёл нечто вроде рая. В Таллинском аэропорте прохождение таможенной службы заняло семь с половиной минут. Сравнивая с любой другой европейской столицей или даже со средним по размеру городом США, дорожное движение было смехоподобно лёгким. По покрытым булыжниками мостовой по настоящему очаровательного таллинского Старого Города сновали Мерседесы 350-й модели и джипы „Лексус“. Технологически Эстония напоминала планету из сериала Флаш Гордон (Flash Gordon): кликанье на иконку „аэропорта“ практически в любом месте, где я побывал в Таллинне приводило к гомерическому списку бесплатных провайдеров беспроводного интернета. Я узнал, что газеты можно купить в автоматах с помощью мобильного телефона, и что голосовать на выборах можно через онлайн, посредством национальных карточек идентификации. Что касается ночной жизни Таллинна, то она казалась по-настоящему весёлой и приветливой – если, конечно, вы сможете не обращать внимания на толпу пьяных шотландцев, по-дружески хлопающих друг друга по лицу на пути в очередной стриптиз-клуб.
Таллинн может похвалиться - я могу сказать это без опасения впасть в гиперболу – наиболее сокрушительно-прекрасными женщинами, которых я видел за всю свою жизнь. В последнюю мою ночь в Таллинне денежный автомат проглотил мою карточку. Пока я молотил по экрану, ко мне приблизился эстонец, выхватил свой мобильный телефон, позвонил в круглосуточную линию помощи банка и устроил для меня получение карточки в главном офисе банка на следующее утро. Я поблагодарил его, не совсем веря в то, что моя карточка будет в условленном месте. На следующее утро я появился в Хансапанке, что бы обнаружить за столом помощи эстонскую амазонку ростом в шесть футов два дюйма, настолько блондинистую, что она казалась просто сверкающей. Стоило мне только издать овечье блеяние по поводу моей беды, как она улыбнулась, достала из стола конверт и после краткого сканирования моего паспорта вручила мне мою банковскую карточку.
Тем не менее, я раздумывал: является ли эстонский стилизм на самом деле некой геоэкономической версией поддерживания себя "не хуже Джонсов“ западного мира? Более чем однажды мне говорили, что разъезжающие по городу роскошные седаны пилотируются людьми, которые на самом деле не могут себе их позволить. Я заметил множество галерей искусств и книжных магазинов в Таллинне, однако, когда я действительно поговорил с некоторыми артистами и писателями они рассказали мне, что круги литературы и искусства, пусть оживлённые, часто настолько же элитарны и озабочены собственным статусом, как чердачные вечеринки SoHo. Даже предмет гордости Эстонии, Скайп имеет более сложную историю, чем восставший из груды советского пепла мозговитый эстонский феникс. Скайп основан дуэтом шведских инвесторов, которые пришли в Эстонию в поисках дешёвых программистских талантов. И так, хотя талант был местным - эстонцы действительно написали программу - идея и финансирование идеи были неместными.
Таким образом, когда пару месяцев позже я вернулся в Таллинн в зимнее время, то обнаружил настоящую метеорологическую тьму в полдень. Я был вынужден впервые обратить внимание на то, что Таллинн находится на почти той же самой широте, что и Икалуит (Iqaluit), столица канадской арктической территории Нанувут (Nunavut). Голые деревья возвышались на фоне лишённой солнца серой пелены. Дождь был безпрестанным – как оказалось, он начался за две недели до моего приезда. Главная площадь Таллинна была разукрашена так, что он походил на один из тех удручающих маленьких городов США, где Рождество отмечают круглый год. Сами таллинцы были мрачно упрятаны в свои дизайнеровские зимние пальто, круглые как суфле. Имена клубов, кафе и ресторанов, которыми ранее я так наслаждался теперь звучали отчаянно и напряжённо: Bar Bogart, Hollywood, Stereo. Я отыскал Скота Диеля (Scott Diel), главреда Таллинской „Сити Пейпа“ (City Paper), обязательного к прочтению англоязычного журнала Прибалтики. Диель, бывший доброволец Армии Спасения прожил в стране 10 лет, так что я надеялся, что он сможет оживить мой угасающий энтузиазм по отношению к его новому дому. Эстония, сказал я ему, являлась без сомнения самым приятным и самым продвинутым местом в бывшем СССР – однако победа над Казахстаном и Арменией – так уж ли это чудесно?
"Вещи, которые ты читаешь в прессе про Эстонию – "Чудо-Республику", - разъяснил Диель – „большая часть этого - правда. Неофициальная цель Эстонии – стать одной из пяти наиболее богатых стран Европы". Может ли это произойти? "Им никогда не стать богаче Швейцарии, однако вполне можно представить себе, что они подойдут близко к этому. Эстония до сих пор достаточно гомогенная и имеет правительство, которое соглашается в основных вопросах. Это секрет Эстонии. Она существенно не разделена. Эстония хочет быть Западом." Наибольшим стимулом Диеля для жизни в Эстонии, как он сказал, кроме его прелестной эстонской жены является „стиль жизни“. Однако, когда я высказал любопытство по вопросу возможного переезда в Таллинн для проживания со своей подругой, Диель посоветовал: "Сделай так, что бы она приехала летом."
Эстония, как я первоначально подумал, сумела выковать реальное место для своих этнических русских – в чем отличалась от многих постсоветских стран, этническое население которых теперь насмехается над русскими, вместе с которыми они выросли. Сегодня, 26 процентов жителей Эстонии являются этническими русскими. Однако, в момент после коллапса Советского Союза, страны Запада были вынуждены призвать Эстонию не выселять их. Эстония не предложила большинству своих русских автоматического гражданства: русские, родившиеся до 1992 должны пройти экзамен по языку и перенести вопросы по новой конституции Эстонии. Это звучит намного более просто, чем есть на самом деле: эстонский язык является финно-угорским, что означает, что кроме венгерского и финского он не имеет крупных родственников, а Госдепартемент США относит его к одним из наиболее сложных мировых языков („Вы должны быть действительно умным, что бы быть эстонцем“, сказал мне один эстонец). Многие русские отказались проходить тест на гражданство и изрядное количество их до сих пор не идентифицируется полностью как эстонец. "Русские дети," - эмигрантский эстонский бизнесмен по имени Юри Эстам недавно написал в Сити Пейпа, - "воспитываются в Эстонии в духе отрицания."
В одном из таллинских центральных парков стоит Монумент Тынисмяе, бронзовая статуя советского солдата. Её возвели в советский период для ознаменования освобождения Таллинна от нацистов 22 сентября 1944. На самом деле Советы сокрушили 5-дневное независимое правительство Отто Тиефа (Otto Tief), расстреляли и отправили в Сибирь большинство его министров. Сегодня статуя является местом ежегодных собраний таллинского русского населения, большинство которого отказывается признавать реалии пагубного и нежелаемого советского захвата – возможно считая, хоть и подсознательно, что Эстония остаётся русским колониальным владением. Это чувство не взаимно. Большинство эстонцев отвергают статую. Эстам был арестован в мае, когда, во время демонстрации протеста, он пересёк полицейское заграждение в попытке продемонстрировать национальный флаг Эстонии в, как он объясняет, „уважительной форме“ - однако эстонское правительство по какой-то причине отказывается убрать её. Некоторые утверждают, что это происходит потому, что многие в эстонском парламенте неформально подвержены влиянию русских, другие считают, что конфронтационная политика просто не является частью эстонского стиля. Все это показывает, что толерантная этническая Страна Чудес, которую я хотел увидеть во время своего первого визита, была расколота депрессивно узнаваемыми осложнениями.
"Эстонцы убили бы меня за то, что я говорю это," рассказал мне Хиллар Лаури (Hillar Lauri), этнический эстонец, рожденный в Канаде и переехавший в Таллинн в 1991, "но для психики эстонца важно показать, что мы не русские. Эта страна демонстрирует, что Эстония не Россия. Как возможно это доказать? Тяжёлой работой, реформами, переменами." Near-Shoring, расположенная в Таллинне фирма Лаури занимается ведением бухгалтерии для неэстонского бизнеса, оперирующего в Эстонии. Его работа, вкупе с канадским воспитанием дают ему панорамный обзор того, чего Эстония достигла и как далеко ещё осталось пройти. "Любая сфера, регулируемая государством," он продолжил, "коррумпирована. Госпитали и медицинское обслуживания жутко недореформированы... Однако просто нужно время. У нас ещё остались тысячи советских представлений".
"Эстония была независимой страной между двумя мировыми войнами," объяснил мне Андрус Виирг (Andrus Viirg), директор Службы иностранных инвестиций и Торговой рекламы „Антерпрайза Эстония“ (Enterprise Estonia). "Эта ментальность помогла нaм, поскольку оставалась память о рыночной экономике и демократии. Культурная близость к Финляндии тоже помогла. Мы могли смотреть финское телевидение, как ни одна другая территория в бывшем СССР. После восстановления независимости для правительство было очень легко следовать западным идеям."
Страны могут получить, а могут и не получить правительства, которые они заслуживают, однако Эстония оставалась стабильной и время от времени впечатляла. Ее первый независимый президент, настроенный на реформы Леннарт Мери (Lennart Meri) сделал многое, что бы создать прославленную прозрачность Эстонии. Мери, умерший в 2006, высказывался о политиках, разбогатевших во время службы как о "накипи на поверхности государственного котла" и однажды провёл извинительную пресс-конференцию внутри общественного туалета, когда узнал, что японский дипломат жаловался на состояние в то время ужасных (т.е типично советских) публичных клозетов. Пришедший на смену Мери в 2001, Арнольд Рюйтель (Arnold Rüütel) - бывший коммунист, широко известeн храпом, который раздавался в аудитории во время его выступлений - имел небольшой налет скандальности во время своего президенствования, однако, даже под его дряхлой рукой Эстония вступила в ЕС, а экономика росла на 6% в год. Ильвесом, теперешним президентом, восхищаются массово, а его любовь к громкой риторике ясно показала, что никто не будет оглядываться на прошлое. Эстонская экономика, рассказал мне Виирг, особенно по показателям иностранных инвестиций, "очень сильна". Большинство инвестиций – 11 миллиардов евро с 1992 по 2005-- пришли из Швеции и Финляндии. "Если мы подсчитаем иностранные инвестиции на душу населения," - продолжил Виирг, "Эстония окажется одним из наиболее сильных игроков среди новых членов ЕС". ВВП Эстонии в данный момент растёт на 10% в год, что ставит ее в один ряд с Китаем и Индией, хотя и без единой социальной болячки, которые мучают эти страны.
Надо отметить, что даже в советское время Эстония имела намного более высокий уровень жизни среди бывшего СССР; именно туда отправился Александр Солженицын для написания "Архипелага Гулаг", в мире и покое. Её успех, таким образом, не настолько уж удивителен. Что удивительно, так это то, что Эстония перенесла оккупации двумя наиболее монстроподобными режимами двадцатого века, однако вместо того, что бы слечь под лихорадкой тоталитаризма, выработала довольно мощные антитела. В Эстонии практически отсутствует секретная полиция; большинство расследований, которыми руководит КАПО - внутренняя служба безопасности - фокусируются на софтверном пиратстве, а не э-мейлах диссидентов.
2 комментария:
Приезжай ещё разок , автор. Посмотри на это экономическое чудо!Полный пи...!
Кататься на велике в Исландии классно! Правда, для того, чтобы не надрываясь посмотреть все, что хочется, там нужна не неделя, а пара месяцев наверно. Мы за неделю доехали из аэропорта только до вулкана Гекла (Hekla) и обратно, полный путь около 400 км.buy viagra
Отправить комментарий